Наша жизнь полна неожиданностей. Кто-то вдруг нежданно находит себе родителей, кто-то внезапно сам становится отцом. У кого-то билет лоторейный с кучей миллионов случается, а кому-то в подарок вручают лишь верёвку и мыло. Один годами над загадкой бьётся, дескать, почему рука Мастера взялась лишь за яйца, а курицу или член Фаберже вниманием обделил. Другой же вроде и мачо, и с членом и курицами у него порядок, но вдруг раз — и неожиданно становится ясно, что слабоват он на яйца-то, не железные нихрена. Или вот сам, например, зайдёшь однажды в троллейбус, а там не кто-нибудь, а вдруг Ксюша Собчак стоит, вся такая внезапная, ноздрями из форточки свежий ветер ловит. Подкрадёшься к ней в толчее и ухватишь за жопу, но она не обидится, не закричит, а улыбнётся так одобряюще и тихонечко заржёт... Неожиданность, да. Она может в любой момент приключиться.

— О, здарова!!! Сколько лет! Как жизнь, как дела? Как работа, как движуха, хуле тут трёшься..? — шквал вопросов поверг меня в лёгкое охуение. На крыльце офисного здания стоял рослый крепкий парень, он яростно улыбался и вдруг раскинув руки, рухнул мне на плечи. 

 Мой давний приятель Витька знал толк в жарких объятиях. Он ещё в детстве был крепышом, но жизнь его потрепала, растянула вверх, вширь и наградила приличным брюшком. И теперь эти заматеревшие килограммы мяли и тискали меня, как котёнок заблудшую мышь. Захотелось дышать, водки и в норку.

— Пойдём в офис ко мне поднимемся, коньячку вмажем, ганджибаса подудим, как раньше. Нам есть о чём попиздеть, — Витя ослабил хватку и строго посмотрел мне в глаза. Я согласно вздохнул: пятница, вечер. И шагнул в неизвестность.

 Оказалось, за время нашей разлуки у Витьки многое изменилось. Появилась молодая жена-красавица, трехлетняя дочь и бизнес. Путин, Крым, кризис, долги и лысина. Приора, путёвка в Таиланд и тяга к алкоголю; я заинтересованно слушал, налегая на кальян и кофе.

— И ещё зима вдобавок. Холодно и неуютно,  я лето люблю, когда  жара и девки полуголые повсюду, — звякнул стакан, Витька удваивал дозу.

— А мне вот осень нравится. Причём раннняя, в лесу; когда тепло, безветренно и спокойно. Вокруг ещё много зелени, но на деревьях уже появились золотистые пятна. Лёгкий ветерок, и летят первые жёлтые листья. Милые и уютные, они не раздражают взгляд, и похожи на едва заметные морщинки у взрослеющих девочек. Понятно, что скорый пиздец неизбежен: дождь, слякоть с грязью и целлюлит по всей жопе. Но пока… Моя слабость, да, взрослые девочки.

— Романтик, ёбана. Вот у меня щас с женой бардак, очередной кризис наверное. Всё ей не так, то рубаха короткая, то хуй длинный. Причём молчит, только фыркает недовольно, даже когда я бухой приползаю, вроде как похуй на меня. Ей стало интересней с подружками о делах бабских базарить вечерами и ночами напролёт, и в кровать её хрен заманишь, — Витюня вливал в себя коньяк уже не закусывая, — с блядьми проще. Деньжат подкинул и никаких нервов. Вызываем?

— Не сегодня. Есть у меня подружка одна, давно с ней общаемся. Чисто как товарищи, мешки конопли с ней скурили. Разговаривали обо всём, осуждали секс с животными, обсуждали прелести мастурбации и прочее. А потом она вдруг пропала на несколько лет, замуж оказывается вышла. Встретились с ней пару месяцев назад, совратила она меня наконец-то. А хуле, симпатичная охуенная тёлка. Вот её и ебём-с, правда только поздними вечерами. В машине и не только. Пока муж с ребёнком возится.

— Как зовут девицу?

— Неважно. И конечно сосёт, в жопу даёт и порется там, где загнули, — предупредил я законные вопросы товарища, — Всё хорошо, только вот нуивонахуй лезть в чью-то семью. Неправильно это всё.

— Да не похуй ли… Ладно, давай разъезжаться. Ща Маринке брякну, пусть сюда едет, мужа домой отвезёт и тебя заодно. Как раз познакомитесь, — Витька сыпал пеплом на подоконник и пьяно тыкал кнопки телефона.

 Я не люблю пьяных приятелей, эти пьяные расставания. Тоскливо вспомнил свой Ё-мобиль на стоянке. Заправил Витюню в пальто размером с чехол от пианино, в очередной раз поклялся встретиться с ним вновь и начать дружить семьями; в ожидании кареты с Витькиной супругой мы исполняли разноголосицей «Я свободен!» и Малежика, и требовали цветов у испуганного вахтёра...

 Наконец со двора раздался звук клаксона. Джентльмены устремились в парадную навстречу вознице.

 Действительно, неожиданность. Внезапно узнать, что последнее время спал с женой своего давнего друга.